Нефть Brent
$75.17
+1.25%
19
Этель Лилиан Войнич родилась 11 мая 1864 года в ирландском Корке. Она была дочерью видного английского ученого и профессора математики Джорджа Буля. Впрочем, своего отца она фактически не знала, так как он умер вскоре после ее рождения. Ее мать, дочь профессора греческого языка Мэри Эверест, была талантливым математиком и преподавателем. (Кстати, самая высокая гора в мире названа в честь дяди Мэри Джорджа Эвереста). Тем не менее, воспитывать самой пятерых дочерей было сложно, поэтому самую младшую Этель в 8 лет Мэри отдала на воспитание брату своего мужа, работавшему интендантом на шахте в Ланкашире - религиозному и суровому человеку.
Только что тяжело переболевшую рожей племянницу дядя обвинил в краже куска сахара. Лили его не брала, но молчала, как партизан. Ее заперли в темной комнате. Она дрожала от страха: “Господи, если ты меня отсюда не вызволишь сейчас, сию секунду, я никогда больше не буду тебе молиться!” Бог ее не услышал, и она ему больше никогда не молилась. А дядя оставил ее в покое только тогда, когда она заявила: “Я утоплюсь в пруду”. С тех пор образ несгибаемого мучимого узника, которому для обретения свободы достаточно просто признать свою вину, жил в ее сердце.
В 1882-м Этель получила небольшое наследство и поступила в Берлинскую консерваторию на класс фортепьяно. Она была талантливым музыкантом, но ее постиг странный недуг: во время игры судорогой сводило пальцы. О карьере профессиональной пианистки пришлось забыть. Чувствуя себя потерянной и ненужной, на остатки наследства Лили отправилась… путешествовать. Около года жила в Париже, где переписывала в Лувре “Портрет молодого человека” неизвестного художника: гордый итальянский юноша в черном с печальными глазами. На тот момент Этель уже сама носила только черное, подражая известному итальянскому карбонарию Джузеппе Мадзини.
Первым живым знакомым революционером Этель Буль стал русский народник Степняк. Их познакомила издательница журнала “Свобода” Шарлотта Вильсон, позже ставшая прообразом Джеммы из “Овода”. Украинец Сергей Степняк-Кравчинский писал прокламации, сочинял лубочные сказки, в которых простым языком убеждал крестьян в необходимости перемен. В 1875-м он участвовал в Герцеговине в антитурецком восстании, спустя два года уже партизанил вместе с карбонариями в Италии, где попал в тюрьму. Девять месяцев Степняк ждал смертной казни, но попал под амнистию. Тогда Степняк среди бела дня на людной улице зарезал кинжалом главного жандарма России Мезенцова и благополучно скрылся. Пока его искала полиция, он спокойно жил в самом центре Питера, а вскоре уехал за границу и вместе с женой Фани поселился в Лондоне, где писывал в “Таймс”. Лили была в восторге от этой пары, а они прозвали ее Булочкой (ее девичья фамилия Буль).
За последние деньги Этель едет просвещать дикую Россию – Мэри не смогла отговорить дочь. Степняк с ее помощью пытался установить контакты с оставшимися на свободе революционерами или террористами (как кому больше нравится). В Воронежской губернии в имении Веневитиновых она устроилась учительницей английского и игры на пианино. Но она не любила детей, а дворня именовала ее не иначе как “аглицкою ведьмою”. Вскоре ее вообще выгнали, и Лили прибилась к петербургским родственникам Фани. Жили в селе, где занимались бесплатной медицинской помощью крестьянам – Этель не боялась крови, гноя, родов и мук, будучи образцовой санитаркой. Через два года она вернулась в Англию, привезя Степняку корреспонденцию от соратников (или подельников?). Мало того, Лили послала ему чек на крупную сумму денег, подаренный ей промышленником Джоном Фальком. А в дальнейшем она не раз выпрашивала у капиталистов деньги для русских эмигрантов.
Тогда же Этель по рекомендации Степняка начала писать “Овод”. Параллельно искала деньги на издание и редактировала журнал Степняка “Свободная Россия”. Осенью 1890-го Этель познакомилась с очередным оборванцем-революционером - бежавшим из сибирской каторги Михаилом Вильфридом Войничем, у которого не было ни копейки, зато было много проблем со здоровьем. Но главное, несколько лет назад из одного из окон Варшавской тюрьмы он якобы видел грезящую о судьбах мира под ее стенами Этель. Лили действительно тогда была там, но об этом знали все ее русские друзья… Так или иначе она стала миссис Войнич. Со временем деятельный Степняк разочаровался в ленивом Михаиле, но терпел его ряди Лили. Как она сама писала о муже: “Наш нигилист недурно чувствует себя под моим начальством. Он даже потолстел и мало-помалу перестает хворать. Не должен ли батюшка-царь меня искренне благодарить за то, что я берегу его собственную царскую дичь?” Она даже ездила к свекрови в гости в Краков…
Вскоре Этель уехала с мужем в Италию, где не занималась ничем другим, кроме написания “Овода”. Во Флоренции она даже не заметила случившегося там землетрясения: когда тосканцы были в панике, Лили не подняла головы от исписанного листа. Но роман был написан. К тому времени муж охладел к революционным идеям. А Сергей Степняк случайно погиб под поездом, не успев дочитать “Овода”. У Этель почти не осталось денег. Но все же книга небольшими тиражами почти одновременно вышла в Англии и Америке. И хотя, по мнению тогдашних критиков, “ее страницы наполнены кощунством и богохульством”, роман быстро размели, а многие читатели были убеждены, что его автор - мужчина.
Они поселились в Челси. Михаил стал талантливым и удачливым антикваром и торговцем стариной (например, “Манускрипт Войнича” стоит отдельной статьи). Пьесу по “Оводу” Лили помог поставить Бернард Шоу – премьера в Нью-Йорке была встречена зрителями на ура, но повергла в ужас автора: “Я не могу допустить, чтобы мое имя было связано с безграмотной мелодрамой, и отказываюсь получать за нее гонорар”… Повторить успех “Овода” ей так и не удалось: другие романы оказались его бледными подобиями. Тогда Лили ударилась в сочинение музыки. Например, 30 лет писала ораторию “Вавилон”, посвященную октябрьской революции 1917 года…
Они скромно жили в Америке, все забыли про “Овода”, а особенно про его автора. Михаил умер в 1930-м, а Лили суждено было прожить почти целый век. В 80 лет она уже не выходила из дому, но написала “для себя” роман о прабабке Овода Беатрисе, жившей в XVIII веке. Между тем, в СССР все были убеждены, что Э. Л. Войнич – мужчина, который жил в 30-е годы XIX века, был членом организации “Молодая Италия” и давно умер…
Правда каким-то образом всплыла в 1955-м. Когда в ее маленькую квартирку нагрянули советские журналисты, Лили не поверила: “Цифры тиражей изданий “Овода” в СССР просто фантастичны, так не бывает”. Старушка поначалу не хотела говорить об “Оводе”, зато охотно играла гостям свою ораторию “Вавилон”. Но английские и американские власти и издатели однозначно указывали советским журналистам, кто автор романа. Газета “Нью-Йорк ворлд телеграм” 12 марта 1957-го вышла с заголовком на первой полосе “Роман шестидесятилетней давности пробивает железный занавес”.
Лили перевели из СССР ее гонорары. Письма из России стали приходить к ней мешками. Посетителей становилось все больше. И она смирилась с тем, что она все-таки писательница, а не композитор, и уже никому не отказывала: радушно зачитывала гостям письма Степняка, показывала старые фотографии и, естественно, копию “Портрета молодого человека”. Когда неугомонные русские притащили к ней домой киноаппарат и показали ей советский фильм “Овод”, Этель их поблагодарила, но произнесла: “Нет, это совсем не так”.
В конце июля 1960 года Лилиан Войнич умерла в своей скромной квартирке на 17-м этаже. Она завещала, чтобы ее тело кремировали, а прах развеяли над Центральным парком Нью-Йорка.
Подготовил Виктор БЕРЕЖНОЙ
